|
Цитата дняБлаженны кроткие, ибо они наследуют землю (Матф. 5:5). |
Наше интервью
ПОЮЩИЕ СУПРУГИ
Мои собеседники – поющая супружеская чета, Николай и Тамара ТОПЧИИ. Оба пели в Казанском оперном театре. Сценическая карьера складывалась успешно, открывались манящие перспективы – признание, зарубежные поездки, достаток… Все изменила их встреча с Иисусом Христом – они оставили сцену, чтобы петь только о Нем.
ПРИНЦ И ДЮЙМОВОЧКА
– Друзья мои, расскажите, пожалуйста, о себе. Как у вас все складывалось, как вы нашли друг друга, как уверовали…
Николай: Сегодня я понимаю, что мы с Тамарой предназначены для Господа и друг для друга. Мы жили как бы параллельно: и ее, и мои родители хотели, чтобы мы стали музыкантами; я с детства – баянист, она – пианистка, оба окончили музыкальные училища, потом оказались в одной консерватории, на одном курсе. Тамару прикрепили ко мне для занятий итальянским языком. В результате итальянский отошел на второй план, а мы стали мужем и женой.
Тамара: В детстве я прочитала сказку о Дюймовочке и решила, что это обо мне, что в моей жизни непременно состоится встреча с прекрасным принцем. Он примчится за мной из своей удивительной страны, где у людей замечательные взаимоотношения и полное взаимопонимание.
Дело в том, что в детские годы мне довелось увидеть много негативного, и мне было непонятно, почему люди не могут жить без конфликтов. Отсюда, видимо, моя жажда идеала. Ну, ладно, это детское... Но в 15 лет я начала понимать, что со мной не все в порядке, ведь ожидание принца не покидало меня. Я по-прежнему была уверена, что в моей жизни эта встреча произойдет непременно.
Так продолжалось до встречи с Колей. Бог обратил мое внимание на единственного в консерватории парня, которому было совершенно безразлично, как он выглядит, как одет. Это был честный и добрый человек. И главное – родственная душа. И все же, когда мы поженились, возникло немало проблем во взаимоотношениях. Мы всерьез думали о разводе.
Наше счастье, что в это время мы стали читать Библию, и началось самое интересное: Бог стал лепить из нас настоящую семью. Мы на практике узнали, что семья создается Богом на основе любви. Что верующие муж и жена живут вместе не по обязанности – нельзя разводиться, и все! – а именно по любви, которую дает только Бог. Ведь Он – Всемогущий, Он Бог любви, и этот ресурс у Него неисчерпаем.
Бог стал нас по-настоящему влюблять друг в друга. В миру влюбленность потеряла свой глубокий смысл; там это – поверхностное чувство. А Христос… ведь Он влюблен в Свою Невесту, Церковь, и Церковь влюблена в Него. Поэтому Он раскрывает в нас, верующих, любовь друг к другу; и, как бутоны, которые могли завянуть, они превращаются в прекрасные цветы. Получается великолепный букет Божий. И мы все в нем друг другом восхищаемся, радуемся друг другу… Вот оно – Царство Божие!
– Как, Николай, вы согласны с такой трактовкой?
Николай: Это замечательная, правильная трактовка. Христианину нельзя ходить по земле иначе, как быть влюбленным в Христа. Только влюбленный в Христа может стать настоящим благовестником. Тогда и в церкви он будет всему и всем рад. Тогда решаются все проблемы семьи. Ты понимаешь, что причиной разлада являешься, прежде всего, ты сам.
Ужиться вместе двум разным людям, да еще двум певцам, пусть они и родственные души, – это тяжелейшая задача. Сейчас я вижу, что был влюблен более всего в себя. Я уже пел в Казанской опере, а Тамара была еще на последнем курсе консерватории. У меня – успех и рост, у нее – проблемы с голосом, она страдает, не видит смысла в жизни… А меня будто это не касается – все нормально. Только Господу было под силу повернуть нас лицом друг к другу.
НОЧНЫЕ ПРОСЛУШИВАНИЯ В ГОСТИНИЦЕ
– Как же вы встретились с Иисусом Христом?
Тамара: Однажды в лесу я читала Библию, и мне вдруг стало совершенно ясно, что мы живем неправильно, не теми ценностями. У меня в это время намечалась поездка с камерным оркестром в Турцию. Коля перешел на контрактную систему, стал много зарабатывать, у него планировалась поездка в Англию… И вдруг я осознала, что Господь говорит мне: «Вы не о том думаете, вам нужно ехать туда, где сейчас трудно». А трудно было в Колиной семье: у него умерла сестра, и остались трое маленьких детей, а с ними – Колины престарелые родители. Мне стало стыдно, потекли слезы, я начала просить прощения. После этого Бог привел меня в дом моей подруги Инны, которая от меня узнала о Христе. Но теперь я сама через нее покаялась.
Стало совершенно ясно, что надо в корне изменить свою жизнь, перестать думать об артистической карьере, оставить театр и ехать туда, где мы нужны. Когда я сказала об этом мужу, он вначале воспротивился, но Господь работал с ним…
Николай: Бога мы никогда не отрицали, нет! Одно время мы пели в православном храме – с удовольствием и даже с чувством превосходства. Ведь они там, все остальные, анекдоты рассказывают и после службы напиваются, а мы – святые по сравнению с ними… Конечно, неприятно, когда такие вещи в храме происходят, но грех искать надо было в себе, ведь развод не отходил от нас.
В Казани мы жили в гостинице, и нам до трех часов ночи не давали спать. Через стенку торгующие люди, как говорится, гудели – спорили, ругались, без конца что-то обсуждали. Нам ничего не оставалось, как включать музыку. Мы слушали классику – «Страсти по Матфею» Баха и «Мессию» Генделя – и даже мечтали о том, чтобы поставить их в театре. Наверное, мечтали вслух. Но мне сказали: «Коля, ну, о чем ты мечтаешь? Мы же тут татары, мусульмане…»
Тем не менее, театр поставил «Мессию» Генделя. Разве это не чудо? Нашлись спонсоры, которые оплатили все расходы, поездку в США, аудиозапись спектакля. Представляете: год в стенах театра звучала эта божественная музыка, все учили произведение о Христе, репетировали! Спектакль остался в репертуаре театра, был представлен на шаляпинском фестивале. Когда он готовился к постановке, мы помогали дирижеру делать перевод, чтобы он соответствовал Библии, молились за солистов.
К этому времени в театре уже знали, что мы – верующие. Мы ходили под ручку и никогда не ругались, при всех. Поначалу возникли даже недоразумения: все видели, что мы какие-то не такие, не прелюбодействовали, а это вне всякой нормы. Это было непонятно, с нами даже перестали здороваться... Но когда узнали, что эти двое ненормальных просто христиане, то простили (ну, что ж, бывает) и стали опять здороваться.
Тамара: Более того, к нам приходили десятки людей. Удивительно, но мы стали как бы капелланами в театре, хотя не были еще даже членами церкви. Мы просто читали Библию и понимали, что Иисус Христос – абсолютная Любовь, что всем надо идти к Нему. И мы говорили об этом – и татарам, и русским. Часто к нам приходили и, сетуя на разные проблемы, спрашивали: а что написано об этом в Библии? В основном_ были два вопроса: об отношении родителей с детьми и супругов между собою. И мы, как могли, отвечали по Библии.
Николай: Когда мы пришли в театр, то застали следующее: главный концертмейстер держала всех в страхе, и слово «Бог» вообще было под запретом. Мы стали о ней молиться, и через полгода она сама подошла к нам, стала жаловаться на внучку, советоваться, как подобрать к ней ключик. Она страдала душой, и с ней стали возможны разговоры на духовные темы, о Боге.
А затем, после «Мессии», Бог совершил невозможное: мы с Тамарой и главным дирижером поставили «Страсти по Матфею». Кто мы такие? Не режиссеры, никто, всего четыре года пели в театре, и вдруг – постановка огромного произведения. Со всего города собрали в хор лучших певцов, в камерный оркестр – лучших музыкантов! Был полный зал зрителей! И директор театра говорит: «Николай, в любое место календаря ткни пальцем – и я разрешу „Страсти по Матфею“». Потому что у него – аншлаг, и ему пошла премия. Ну, разве не чудо?
Аншлаг был сделан так: верующие из евангельской церкви, которую мы тогда посещали, ходили по учреждениям и говорили: «Помогите нам поставить в театре пасхальное представление». И набралась сумма, которая покрыла все расходы. В театре, который еще не расстался с пережитками атеизма и примеривал к себе мусульманство, было поставлено произведение о жертве Иисуса Христа, о Его воскресении. В 1992 г. для многих было открытием, что Иисус Христос, оказывается, воскрес! К сожалению, и сегодня не все знают об этом.
Даже для верующих постановка стала своего рода откровением. Юноша, бывший наркоман, сказал нам: «До сего дня я думал, что классика – это скучно и нудно, что она мне не нужна. А это – настоящая музыка! Не то, что жвачка: тум-тум-тум!»
В Казани Бог привел нас в евангельскую церковь. Проповеди просто прожигали меня: вот он, мой идол, – театр, моя работа. Она мне очень нравилась, достаточно престижная, что ни говори, зарплата очень хорошая, по контрактной системе я получал больше, чем народный артист. И я строил обыкновенные житейские планы: буду продвигаться в артистической карьере, получу квартиру, перевезу к себе родителей…
Но когда Бог начал говорить с нами, планы стали меняться: постепенно мы росли в той мысли, что надо искать и ставить христианскую музыку везде, где нас будут слушать. Даже если нам дадут одного слушателя, мы будем петь для него. И Бог давал нам такие возможности. Маленькими коллективами, вне театра, мы пели и свидетельствовали, например, в Академии наук. И вот апофеоз – «Страсти по Матфею». Это была наша последняя с Тамарой работа в театре. После нее нам стало абсолютно очевидно, что мы должны петь только о Христе и что нам надо оставить театр
Перед отъездом мы приняли крещение по вере, хотя пастор уговаривал нас сделать это на новом месте. Но мы только что пережили происшествие, в результате которого чуть не ушли на реке под лед, и решили, что откладывать нельзя.
ХОДИТЕ ПРЯМЫМИ ПУТЯМИ
Николай: Всю дорогу мы думали о том, где там наша церковь, куда нас направит Господь? И вот выходим с вещами на вокзале, и первое, что видим, – объявление: «Краснодарский дом Евангелия. Концерт классической духовной музыки…» Вот! Бог уже приготовил для нас место!
Эта баптистская церковь тогда только еще создавалась, за три года выросла с 30 до 150 человек; она стала нашей. Мы работали в оперной студии, и нам удавалось, помимо основной сцены, делать христианские концертные программы. Но полной удовлетворенности не было. Руководитель студии не понимала, зачем нам нужна только духовная музыка. И нас начали потихоньку тормозить.
И тут ко мне подходят знакомые музыканты-народники и предлагают поехать вместе с ними на три месяца во Францию, петь народные песни: «Калинка», «Эх, ухнем» и тому подобное. Безобидные песни, без похабщины. И обещают тысячу долларов в месяц. Арифметика простая: за три месяца – три тысячи. В 1992 г. это были огромные деньги. Я загорелся: это же такая финансовая поддержка для наших христианских программ! Мы два года сможем спокойно их осуществлять, петь только о Господе! И хотя Тамара сразу была против и возникали разные препятствия, но меня уже ничто не могло остановить…
Все лето я репетировал, поездка с месяца на месяц откладывалась, наконец, поздней осенью мы выехали. Тамара оказалась права. На наши концерты мало кто ходил, потому что никто не знал ни ансамбль, ни солиста. Тогда по Европе таких гастролеров прокатывалась волна за волной... И хотя принимали нас очень хорошо, потому что музыканты подобрались замечательные, и я тоже старался, но денег не было. Два месяца мы ничего не зарабатывали, только проедали. А дорога за свой счет, а костюмы… У меня было уже 800 долларов долга. Где их взять? Это мне год работать и сидеть на каше.
Пошли по ресторанам, чтобы делать концерты русской музыки и кухни. Я звоню Томе и говорю: «Мы тут уже картошку чистим, чтобы заработать...» А она рыдает: «Коля, что ты сделал?! У нас каждый четверг библейские занятия, и вся группа молится о тебе и твоих друзьях». И я понимаю, что не туда попал. Но обо мне молятся, и я воспрянул духом.
Тамара: Главное, мы тогда еще не окрепли духовно. И братья, и многие в церкви говорили, что нельзя отрываться от церкви на три месяца, это опасно. В сердце своем я знала, что денег этих они не заработают и неизвестно, в каком духовном состоянии Коля возвратится. И хотя я могла его остановить, но Господь сказал, чтобы я доверилась Ему. Мне стало ясно, что если я его сейчас выплачу, он потом долго будет переживать, что не поехал. А так Господь его Сам научил, что без Него ему ничего не надо.
Николай: Так и вышло. И вот последний месяц нашей поездки, уже началась предрождественская суматоха... И я решил: буду петь духовные произведения. Достал заветные ноты. Аккомпанемент изумительный: контрабас, гитара, балалайка.
Началось с рождественских обедов. Хозяйка, у которой мы жили, видя наши финансовые затруднения, стала приглашать нас к своим состоятельным друзьям. Мы там и музицировали, и обедали. Сын хозяйки, который тоже пел в хоре, помог мне с французским, и я не только смог петь, но даже немного проповедовал на французском. Просто брал Евангелие и читал, а потом пел о Спасителе, о жертве Иисуса Христа. Это было чудо!
После этого наш продюсер сказал: «Коля, пожалуйста, в наших концертах тоже делай это». Так треть программы у нас стала христианской. Я воспринял это как свою миссию. Выступали мы и в огромных католических храмах, где, когда я пел: «Святая ночь, сияют ярко звезды...», – люди вставали. Оказалось, это французская песня, и ее хорошо знают.
В этот последний месяц у нас почти каждый день были концерты. Все изменилось. Я рассчитался со всеми долгами и даже немного заработал. Бог преподал мне важнейший урок – ничего не делать без Него и ходить прямыми путями.
ХРИСТИАНСКАЯ КЛАССИКА НУЖНА ЦЕРКВАМ
– Теперь у вас новые творческие планы, новые проблемы…
Николай: Когда я был во Франции, Тамара уволилась из краснодарской студии «Премьера», не выдержав бесконечных вопросов: «Где Коля?» А вскоре ушел и я. Но теперь мы не беспокоились о будущем и не искали заработков, знали, что Бог не оставит нас. Главное – жить по Его воле и делать то, что Ему угодно.
Работы у нас много. Мы преподавали пение в музыкальной Академии российского баптистского братства и аналогичной в Киеве, организовывали концерты духовной музыки везде, где для этого появлялась возможность: на Северном Кавказе, в Украине. Прописаны мы в Краснодаре, но живем наполовину в России, наполовину в Украине. И нигде больше двух месяцев не задерживаемся. Бывало, давали до 15 сольных концертов в месяц (для сравнения: в театре у нас в месяц было семь спектаклей). Концерты составляли из сольного пения, поэзии, свидетельств, и не только своих. Мы рассказывали о Бахе, Генделе, Дворжаке – композиторах, которые достигли вершин в музыке и были близки к Иисусу Христу. Он давал им удивительные откровения через музыку, и жизнь их изменялась под благотворным влиянием Господа. Потом мы начали включать в концертную программу популярную музыку евангельских церквей.
Тамара: Когда я уходила из «Премьеры», мои документы задержали в отделе кадров на месяц, предлагали подумать. Я ночами не спала, молилась, чтобы понять: это мое желание или Господь выводит меня оттуда? И я убедилась, что это Его воля, а значит, у нас будет много работы на Его ниве.
Мы очень любим язык высокой классики, которая питает наш дух, через него Господь говорит с нами о самом главном – о Себе, о смысле жизни, о той жизни, которую хочет нам всем дать. И хотя некоторые дорогие нам братья-служители говорят, что классика нашему народу не нужна, мы убедились, что это неверно. Нашим церквам крайне необходима христианская музыкальная классика. Нельзя петь во славу Господа, как получится, лишь бы от души; я всегда переживаю, когда так говорят. Нет, надо прославить Его так, чтобы люди услышали Небо!
Бог дал нам все: талант, образование, время, ноты. Мы просто обязаны использовать это время правильно, сосредоточиться на главном. Мы очень любим своих друзей, но появляется необходимость в том, чтобы мы сократили общение с ними, не разбрасывались, а говорили с людьми через свои программы, тогда посредством этой музыки будет говорить Бог. Время свободы, которую дал нам Господь, – драгоценное, оно может скоро кончиться. Надо спешить идти к людям.
Николай: В наших планах, если можно так выразиться, полюбить Христа еще больше! И еще больше любить друг друга Христовой любовью. Тогда мы будем говорить не только о том, что написано в Евангелии и передано через музыку, но и о том, как это преломляется в жизни. С Божьим миром, Его любовью, которой наполняются сердца, и надо идти к людям.
Почему мы в свое время пришли к Богу? Видели, что в мире, в котором мы жили, абсолютно все несчастны. При этом каждый человек желает совершенного мира и добрых взаимоотношений. Начинаются поиски: где же настоящее, то, что не продается? И если человек искренен, он непременно придет ко Христу. Поэтому мы хотим больше петь о Христе, делать больше записей, потому что нам говорят после программ: «Мы хотим слушать это дома… Дайте нам записи».
РАЗЛИЧЕНИЕ ДУХОВ В МУЗЫКЕ
Беседовать с Топчиями – удовольствие. Они абсолютно открыты, исполнены мира, пламенеют духом, глубоко мыслят и переживают за состояние наших церквей. Полуторачасовая диктофонная запись оказалась такой плотной, что вместила необычно много интересного материала. С сожалением сокращаю некоторые моменты. Но еще один, чрезвычайно важный, хочу передать в заключение.
Мы говорили о современной музыке в церкви. Что такое музыка? Почему она влияет на наше настроение, может круто изменить его, например, отнять у человека желание убить или, напротив, навязать стремление к насилию? Другие музыкальные произведения навевают состояние безразличия, инфантильности, лени… Музыка бывает разная, но она всегда воздействует на дух, душу и тело.
Так что это? Может быть, духовное оружие? В определенном смысле, такое же, каким может стать слово. Но главное: музыка – один из языков общения, который нам дал Отец. Он общается с нами и через музыку. Сатана тоже пользуется этим языком, правда, с другой целью – разрушить наше триединое естество. Можем ли мы различать, кто с нами говорит посредством музыки – Бог или тот, кто воровски пользуется ее языком? Нам даже вменяется в обязанность испытывать духов, от Бога ли они (1 Иоан. 4:1).
Поэтому назрела необходимость в разработке темы о различении духов в христианской музыке. Этому нужно учить служителей церквей. Если пресвитер думает, что с помощью определенной музыки он сможет привлечь в церковь молодежь и других людей из мира, то давайте тогда использовать все: сексуальную музыку, рэп, где идет наглое, откровенное давление на человека, сатанинский рок, где все издевается над человеком, где высокие и низкие частоты скрежещут по душе, сознанию и даже телу. От такой музыки человек деградирует, но не замечает этого, ему хочется все время вкушать музыкальный наркотик. Юноше внушают, что это круто, и он думает, будто это ему нужно. Но разве человеку необходимо, чтобы на него давили? Разве Иисус Христос на кого-то давил? В этом проблема харизматических церквей. И это затрагивает, хотя и в меньшей степени, наши общины.
Потому что музыка – это язык, ритм – тоже язык, как и язык цвета. Это языки, созданные для общения, и ими надо пользоваться профессионально. А наши молодые братья часто влюбляются в Христа, но не настолько глубоко, чтобы слушать Его. Иногда они идут на поводу буйных эмоций и попадают под влияние ритмических формул, в которых закодирован определенный сатанинский смысл. Не зная этого, приносят в церковь подобного рода песню и дают, таким образом, на богослужении слово бесам. При этом мы подчас разговариваем с молодыми свысока, отталкивая их. На нас лежит большая ответственность за молодежь, и надо просить у Бога такой любви к ней, чтобы мы могли говорить с молодыми людьми по-отечески.
Сегодня сатана действует необыкновенно изощренно. Не зря Писание говорит, что наше время – это година искушения на всю вселенную (Откр. 3:10). Таких искушений ни было никогда в истории. Нас не бросают в тюрьмы, не убивают наши тела. Но сатана скрытно издевается над нашими телами через ритмические формулы, когда заставляет мужчин и женщин выделывать на рок-концертах такое, чего они постыдились бы, будучи в трезвом состоянии. Но они опьянены ритмом, и сатана овладевает их душой и телом, делает с ними, что хочет. К сожалению, некоторые баптистские церкви, в частности, в Миссионерском союзе, подвержены этому влиянию. И мы призваны не только понимать это, но и противостать разрушительному нигилизму в духовной музыке.
Павел ГАРАДЖА
[ В начало ] [ На главную ]