Цитата дня

Не судите, да не судимы будете... (Матф. 7:1).

Интервью с Юрием и Валентиной Богачевыми

Юрий Богачев Юрий Богачев: «Все нам дает Бог!»
Два высших образования и место в Большом театре Союза ССР, прелестная жена-красавица и талантливейшие дети, почет и деньги, популярность и уважение – вот тот неполный «пакет», которым обладал артист театра и кино Юрий Богачев. Полная зависимость от алкоголя и безуспешное лечение у Кашпировского, цирроз печени и вшивание ампул, четыре развода всё с той же женой-красавицей и навязчивые мысли о самоубийстве – «пакет», который сатана вручил ему «в нагрузку».

25 золотых медали дочери-спортсменки были без малейшего сожаления пропиты. В квартире не осталось мебели. Кроме одинокой собачонки, ни одной живой души. Бессилие перед своей зависимостью, нищета и болезнь, с непреодолимой настойчивостью толкали его к краю пропасти. Казалось, ничто не может спасти его, никто не сможет остановить. Все средства исчерпаны, все методы испробованы.

Если бы все! Юрий Павлович Богачев рассказывает о Том, Кто смог преодолеть непреодолимое. Кто у самого края пропасти взял его на свои пронзенные руки и сокрушил силу, толкающую его туда. Он и его жена Валентина Борисовна, сегодня гости «Христианской газеты». Открытые их лица светятся любовью и радостью. Простота и сердечность в общении – их неизменные спутники. С первого момента после знакомства они становятся «своими» навсегда. Впрочем, убедитесь в этом сами...

– В театре Вы играли роли различных духовных лиц. Не наводило ли это Вас на размышления о Боге, о душе, о вечности?
– Я, действительно, работал в Большом театре. Правда, недолго. Верующим я не был, но, как ни странно, коммунистом тоже не был. Казалось бы, ничего не препятствовало мне вступить в партию, но я, как будто бы, уперся: ни в какую. Все-таки много значили молитвы моей мамы. В театре пел Великого инквизитора, казнившего христиан, в опере «Жидовка». Из ведущих: дон Базилио в «Севильском цирюльнике», Ивана Сусанина, Бориса Годунова другие партии.

После того, как я отказался вступить в партию, меня выслали в Душанбе. Там было мое, так сказать, изгнание. Полтора года пробыл там, затем Новосибирск – мы ездили по всему бывшему Советскому Союзу, поменяли много театров.

Среди самых ярких образов священнослужителей, мне пришлось играть роль великого инквизитора, в опере «Дон Карлос». Слепого, жестокого инквизитора, который беспощадно уничтожал христиан.

Потом мне пришлось играть как православного попа – дьяка Гаврилу, так и кардинала из оперы «Жидовка» Галеви. Разные деноминации: там католик самый главный, а тут самый главный инквизитор или православный. Все это разные роли, я беру самые крайние: инквизитора, Мефистофеля, дон Базилио. Инквизитор - палач, Антон Базилио - лгун, Мефистофель – сатана.

Пресса довольно высоко отмечала мои работы. Когда я пел инквизитора, обо мне писали газеты. Я очень здорово делал эту роль, вероятно потому, что был такой же жестокий. После каждой такой роли во мне, в моем характере оставались черты сыгранных образов, каждый, сыгранный мною образ, оставлял во мне свой отпечаток, частицу себя. В конце своего мирского пути я буквально озверел, я ненавидел людей. О Боге не могло быть и речи, для меня это была история, миф, обман. Помню, мне пришлось петь Пимна – монаха, который поет: «Еще одно последнее сказанье, и летопись окончена... окончен труд завещанный мне Богом». Казалось, ну куда еще ближе, яснее, но я, как актер, просто вживался в этот образ, для меня это была игра.

Почему игра? Одно время я учился в православной духовной семинарии в Одессе (я и там успел побывать). Понимаешь, когда я увидел ту жизнь изнутри, то совсем потерялся. Я помнил, что мама мне говорила: «Бог есть», а там я видел другое. Мне, конечно же, было непонятно – если Он есть, то, как понимать все то, что здесь творится?! В Библии написано одно, а здесь делается совершенно другое – Бога, о Котором говорилось, там и близко не было. Тогда я прямо из Одесской семинарии сразу ушел работать в театр оперетты. Представляешь, какой скачек? Не удивительно, поэтому, что Бога для меня тогда уже точно не существовало. Хотя я не хулил Бога, не ругался, как другие, оставался еще какой-то страх Божий.

– Каждая сыгранная роль оставляла какой-то след в Вашей душе. Тот образ, который Вы играли, Вы частично принимали в самого себя. Видимо поэтому, Ап. Павел сказал: «Подражайте мне, как я Христу», призывая христиан взирать и подражать только лишь Христу, для того, чтобы отобразить Его образ в своей жизни.
– Безусловно! На это можно только сказать: да и аминь! Об этом говорит Библия, а значит, так оно и есть на самом деле. Это проверенно историей. Когда я играл Мефистофеля, то пел слова: «На земле весь род людской чтит один кумир священный, этот кумир – телец златой». Так оно действительно и было. Мы его чтили, да и сейчас все народы славят этого златого тельца. Но был и другой образ дон Базилио – клеветника, как его называли, гения вранья. Тем же самым оружием губит людей и сатана. Именно, тельцом, клеветой, развратом, мерзостью – как раз всё это несет театр и кино. Когда я покаялся, родился свыше, и стал христианином, я буквально сжег все книги: Шекспира, Корнеля, всех классиков. Соседи бегали: «Что ты делаешь, это же классика!». Для меня, например, Гамлет, которому я раньше сопереживал, с которым страдал, стал самым обыкновенным блудником, карьеристом. Когда человек становится христианином, Библия все ставит на свои места. Человек начинает видеть – где музыка духовная, а где душевная, где грех, а где нет. Если мы христиане, мы должны твердо знать что и как делать.

– Говорят, что талант и музыка дар от Бога.
– Певцы, актеры, да и некоторые христиане говорят, что музыка одна. Неправда! Есть музыка от Бога, которая ведет к Богу, и музыка, которая не от Бога – она уводит от Него. Человек тогда лишь рожден свыше, когда он ясно знает: вот это от Бога, а вот это не от Бога.

Я удивляюсь, когда молодежь днем слушает чисто сатанинскую музыку, а вечером идет славить Бога. У меня была беседа с одним человеком, он говорит: «Я люблю Бога, Он мне дает радость. Я радуюсь, я прыгаю, я хлопаю». Я его спрашиваю: «А от Бога ли это?», ведь Библия говорит: «Удали от Меня шум песней твоих... Я не буду слушать» (Амос 5:23). Он говорит: «Такого нет в Библии». Я говорю: «Проверяй, какой дух в тебе, Дух Святой не действует в грохоте, в вопле, в громе, Он в тихом веянье». Я, как музыкант, как человек, который много лет проработал в искусстве, знаю все жанры, и считаю, что есть только одна духовная музыка – это старые псалмы из Песен возрождения. Все остальное – это чисто сатанинские уловки. Теперь начинают – «рок за Христа», и т.п., это – сатанинские уловки. Об этом я говорю, и всегда буду говорить.

Из-за этого у меня на днях был скандал. Меня стали упрекать: «Зачем вы это говорите?». Я ответил, что надо называть вещи своими именами, время такое пришло. И если люди, или известные христианские певцы начинают смешивать и говорить, что «это все от Бога», то я говорю, что за это им придется отвечать. Послушайте песни, которые пели наши братья в тюрьмах, – вот это самое настоящее духовное богатство. Что такое славословие? Это значит – словом славить! В Библии ведь написано, что вначале было слово, так слово и должно оставаться. А когда идет грохот, шум, «трамтарарам», тогда слово теряет свое значение. Начинают с нескольких слов о Христе, потом наращивается темп, гремят ударные, и начинает плоть ликовать. Понимаешь, сатана – это же гений зла, это такой знаток музыки, он на небесах славил Господа, а теперь он здесь. В такой музыке отсутствует благоговение.

Спрашивают, как распознать музыку, от Бога она или нет? Отвечаю: если музыка в себе несет те же дары что и Дух Святой, т.е. несет скромность, нежность, любовь, расплавляет сердца – это от Бога. А если хлопки, прыжки, «эх!», да «опля!», то это уже плоть, это дух веселья, одним словом сатана. Еще я иногда слышу: «Мы – это молодежное, христианское, а другие – это стародежное». Мы же христиане, рождены свыше, мы должны быть одного духа. Кто не знает Библию, того сатана и ловит в свои сети. Уводит их в различные деноминации или религии; через какие-то, сомнительного происхождения, пророчества, чудеса, через все что угодно. У него к каждому человеку свой подход.

– Ваш голос, талант унаследован, или Вы единственный обладатель такого богатства?
– Да нет. Это, конечно, наследственное. У моего папы был такой голос, что когда он смеялся, кони вставали на дыбы, ломали оглобли и убегали. Его всегда просили: «Павел Федорович, вы не смейтесь при животных, они не выдерживают этого рокота». Я вспоминаю свое детство. Мы с отцом на Днепре ловили рыбу, я на одной стороне, а он на другой. Разлив Днепра был восемь километров, и когда мама говорила «позови папу, обедать пора», я выходил на берег и кричал: «Папа». Он с другой стороны: «Да». «Кушать иди». И все наши соседи говорили: «О, Богачевы по телефону разговаривают». Такой же голос сейчас у нашего сына, немножко, правда, мощнее, потому что он молодой. Удивительно то, что я вначале начал петь, а потом говорить. И мой сын тоже сначала запел, а потом стал говорить. Сейчас у нас пять внуков, но только одна внучка начала петь, хотя пока еще не говорит. Меня в детстве дразнили Шаляпиным, и сына тоже.

– Какие-то песни звучали у Вас дома?
– О, дома у нас постоянно пелись песни. Когда мы семьей начинали петь, собирались соседи слушали и говорили: «Богачевы поют». Это было в станице. У мамы был, как в народе называли, дискант – очень высокий голос. Вообще, наша семья вся поющая. Из моего рода вышло много артистов, певцов – певческий такой род, как по маминой линии, так и по отцовой.

– Существует такое мнение, что народные и христианские песни в чем-то схожи. Ваш взгляд на это?
– Я могу сказать так: народная песня не несет в себе христианского начала. Песни, петые народом, это песни о каких-то исторических событиях, о каких-то личных переживаниях, а история постоянно обманывает. Открываются новые факты, и то, что восхвалялось, то, что воспевалось, на самом деле оказывается совсем иным. Я никак не могу сравнить народную песню с христианской. Потому что христианство, в нашем понимании (я не беру понимания о христианстве других конфессий) – это любовь, это Бог. Народные же песни – это страдания, мечты, ностальгия, т.е. настроения, через которые может действовать сатана. С тех пор как я стал христианином, не могу петь народные песни: «Шумел камыш, деревья гнулись» и т.д., вот тебе и народ.

«Дело, может быть не столько в историчности и ее обманчивости, сколько в том, что по духу народные и христианские песни не совпадают. Почему? – потому что все народные песни душевные, а христианские песни, они все духовные. В этом разница между ними» – добавляет Валентина.

– Есть такое выражение, что песня – это душа народа, а христианская песня...
– «Это Дух Божий!» – в унисон говорят Богачевы.

– Надо сказать, что при всем этом, народные песни бережно сохраняются, собираются, коллекционируются любителями этого жанра. В христианстве, подобная тенденция не наблюдается, христианская песенная классика находится в некотором забвении. Ваши наблюдения.
– Пока я не знал христианскую классику, христианские песни вообще, я считал, что предел мудрости и красоты – это народные песни. Я действительно считал, что это история народа, история нации, основа всего. Но, когда я стал христианином, то понял, что народная песня вызывает в человеке иные эмоции: она воспевает, превозносит все греховное, мирское, зачастую низменное, мерзкое. К примеру «Ямщик», где говориться, что ты передай жене, пусть выходит замуж за другого. А у нас есть христианская молитва, где муж, обращаясь к жене, просит: "ты молись за меня, я сейчас ухожу". Он не говорит ей "выходи замуж за другого", потому что Бог соединил их навеки, и даже если Он допустит разлуку, то предстоит им встреча в вечности. И это основа христианской песни. Бог – чистота, любовь, вечность, а тут мирское страдание, плоть, грех.

–Что касается действительно сохранения, - добавляет Валентина – то мы, когда еще не были христианами, очень любили, и всегда старались углубиться в народные песни, сохранить их. Почему этого нет в христианстве? Потому что идет духовная борьба, и сатана, мир оказывают давление на христиан, на церковь, старясь захватить церковь, убрать эти духовные песни. Поэтому их тяжело сохранить, удержать.

–Я еще хочу добавить, – говорит Юрий, – что когда мы стали христианами, мне открылся этот колоссальный пласт, неведомой нам ранее, классической христианской музыки; тех песен, которые пели наши притесняемые братья и которые, к сожалению, уходят сейчас. В настоящее время в христианство пришли песенки-однодневки. Так называемые христианские ансамбли, стараются подстроиться под мирские группы, в их песнях нет того глубокого понимания, смысла. Нет того, что было раньше – классического христианского понимания. И, конечно, наше желание поднять, записать старые, может быть совсем уже забытые песни, чтобы их знала молодежь. Это высоко духовные песни, это то, что останется навечно. Песни-однодневки, все равно уйдут, но, к сожалению, через такие песни в церковь проникает мирская музыка. Это деяния сатаны, он знаток музыки. Раньше он на небе славил Бога, а сейчас он на земле, и знает, как влезть в церковь, в душу человека, именно через музыку.

– Помогает ли Вам Ваше образование в служении?
– В Библии написано, что Господь дает таланты, и если мы эти таланты закапываем, то нам, конечно, придется отвечать. Что касается профессиональной стороны, то у Бога был план, чтобы я учился. И это сейчас мне помогает. Я вижу, сколько сейчас талантливых христиан, необыкновенно талантливых, но поют и играют так... «Это мы в духе» – оправдываются некоторые. В духе то в духе, но учиться нужно, ведь и ворона тоже славит Бога – каркает, но соловья-то слушать много приятнее. Поэтому надо все-таки быть соловьями, и если дал Бог голос, учись, чтоб прославлять Его достойно. Валя свою виолончель «бросала» еще в школе, а вот теперь славит на ней Господа. Опыт, который я приобрел в искусстве, он дал о себе знать, плюс радость, первая любовь, которая длится у меня уже много лет, все это приносит свои плоды.

– После покаяние Господь обильно благословил Вас. У Вас появились песни, книги. Расскажите, пожалуйста, об этом.
– Прежде всего, я хочу сказать, что мы христиане – свидетели Живого Бога, и каждый человек, каждый христианин имеет талант. Этот талант нужно найти, его нужно увидеть. И если человек данный Богом талант отдает Богу, это просто чудо.

После моего покаяния Валя удивлялась: как люди, которые засвидетельствовали мне о Господе, попали в театр? Раньше они никогда там не бывали. Кто их надоумил? Мы их пригласили к себе. Долго беседовали (в моей книге все эти свидетельства описаны подробнее, я надеюсь, что ваше издательство напечатает ее), и вот при расставании они сказали: «Брат Юра, теперь ты будешь писать музыку, слова. Будешь славить Бога». У меня было столько радости в Боге, но я думал: «надо все же и меру знать, зачем придумывать, я и так счастлив, Господь и так благословил меня – я новое творение». Что-то люди такое говорят? Нет у меня таланта ни к стихам, ни к мелодии. Но не стал их огорчать, говорю: «Буду писать, буду, буду». И они ушли. Как-то ночью мне приснилась мелодия и слова. Просыпаюсь под утро, взял бумагу, записал ноты, слова, это был мой первый псалом. Называется он «Христос во мне». Подождал пока проснулась Валя, говорю ей: «Валюша смотри, вот слова, мелодия». Посмотрела, она ж музыкант все-таки, говорит: «Слушай песня хорошая, надо ее сохранить». Так пошли песни, через которые многие уже обратились к Богу.

На выступлениях я выхожу и говорю: «Вот мне дает Бог, а я отдаю вам». На одном служении ко мне подходит человек и говорит: «Юра, ты ведешь себя не скромно. Что значит, Бог дает, никому не дает, а тебе дает, да? Скромнее веди себя. Говори, что это твоя музыка, твои слова, но ты славишь Бога – это будет справедливо». Думаю, как же так, до этого ни одного стиха не написал, ни одной ноты, а тут такое. И я как-то раз, посмел присвоить это себе, как будто это моё, что я такой талантливый. Стал говорить, что это мои песни, моя музыка, моя, моя... А я славлю Бога. Так вот Господь так меня обличил, что я вынужден был каяться. Хочешь, расскажу? Я этот случай мало кому рассказывал.

Приехали мы с Валей в Америку, есть такой штат Оклахома. Рядом с городом Талса есть резервация, где живет племя «Команчо». В этой резервации есть баптистская церковь, которой 103 года. Заходим мы туда с Валей, с переводчиком, полный зал «Команчей». Я выхожу и говорю: «Вот я сейчас спою псалом. Слова мои, музыка моя, петь буду я, но этим буду славить Бога». И вот мы с Валей запели, по залу пошел какой-то шум, все начали переглядываться и что-то говорить друг другу. Когда мы окончили пение, вдруг, поднимается пастор и, обращаясь ко мне через переводчика, говорит: «Господин христианин (так он меня назвал), почему вы говорите неправду? Этот псалом не твой». Я говорю: «Как не мой, это мой псалом, это мой первый псалом. У меня свидетель вот жена моя. Она аранжировщик, это мой псалом, это я написал». Он: «Этот псалом не твой. Этот псалом сто лет назад к нам сюда, в эту церковь, привезли миссионеры из Англии». Я говорю: «Не может быть, это мой псалом, я же знаю, меня-то сто лет назад еще не было». Он спрашивает: «Не веришь?», я говорю: «Не верю». Он поднимает весь зал, и они поют этот псалом. Пели они его на английском языке. Конечно, я ни одного слова не понял, но вот мелодия!?! Так что, все нам дает Бог, буквально все, и мы должны благодарить Его за это, ведь у нас ничего своего нет. В одной церкви был человек, который не признавал, что Бог дает все, а когда я рассказал этот случай, он согласился, что все мы получаем от Бога. Человек способен приписывать себе талант, который дает Бог. Начнешь себе приписывать, начнешь этим талантом на себя работать, что потом?

Мы евангелизируем, и люди приходят к Богу, приходят через песни, через свидетельства. Бывает такое, что один куплетик, одна какая-то фраза, так коснется человека, что идет и кается. Был у нас такой случай. Вышла каяться одна женщина, учительница, рыдает и говорит: «Не могу. Я должна прийти к Богу». Потом я спрашиваю: «Что же вас так встревожило?» Она сказала: «Я тысячи раз слышала фразу, «спасешься ты и дом твой», но ее смысл никак не доходил до меня. А когда я услышала о вашей семье, то увидела, что в моей семье то же самое происходило, может быть не так ярко, но все равно, то же самое. И вдруг мне открылось значение этих слов, я увидела спасение, и пришла к Богу».

– Кто-нибудь еще из Ваших бывших коллег стал христианином?
– Очень и очень немногие. Я назову два имени. Есть такой Евгений Матвеев – прекрасный актер, суперкоммунист (как его называли), он играл Нагульнова в «Поднятой целине», другие роли. Очень популярный артист, его все знают. Как-то нам с Валей удалось посмотреть его интервью. И когда его спросили: «Вот вы ушли из партии. Могли вы бы туда вернуться?». Он, к тому времени три года, как вышел из партии. Отвечает: «Я мог бы вернуться, если бы партия покаялась в своих злодеяниях, но, т.к. я знаю, что этого не произойдет, то в партию я не вернусь. Когда я был в партии, я верил в нее, верил в коммунизм, верил в идеального коммуниста. Но для меня сейчас идеальный коммунист – это Иисус Христос. Я слышал, как один Генеральный секретарь, в свое время, заявил по телевидению, что мы будем жить при коммунизме, даже тогда я сомневался в его словах. А сейчас, когда я изучаю Новый Завет, понимаю насколько глупым было это заявление. Сколько понадобится человеку времени, чтобы стать таким, как Христос? Люди не смогут дойти до такого духовного уровня. Сейчас я радостен, изучая Библию, потому что человек, который не знает, не изучает Библию – «неуч». Мы все «неучи», хотя и очень образованные, но бездуховные «неучи», в нас был только тот дух, который мы пропагандировали». Из его выступления я понял, что Матвеев стал христианином.

Как-то в Одессе, мы с Валей проходили мимо окон наших актеров, заслуженных артистов. Павел Ермоленко и Валентина Васильева – очень хорошие певцы, популярные люди. Когда мы зашли к ним, у меня в руках была Библия, смотрю, он сидит перед телевизором. А в это время по телевидению выступал очень популярный сейчас артист тетра и кино Богдан Спупко, очень талантливый, мудрый по-своему человек. И вдруг он заявляет, что в жизни много дорог, а Бог один. И все эти дороги ведут к Богу. Тогда я сказал: «Вот видишь, Паша, человек этот ни разу не открывал Библию. Если бы он прочитал, то не говорил бы такой неправды». «Что ты такое говоришь? Как по телевизору могут говорить неправду?» – отвечает Павел. Я спрашиваю: «Ты Библии веришь, считаешься с ней?» Он говорит: «Конечно, конечно. Моя бабушка была верующая и рассказывала мне из нее. Я знаю, что многое из того, что там написано, уже сбылось». Я ему говорю: «Так вот, Библия говорит, что в жизни много дорог, и все они ведут в погибель. И только одна дорога ко спасению – это Иисус Христос, Голгофа. Только через покаяние можно иметь спасение». Тогда его жена Валя говорит: «Юрка, я слышала передачу, там ты рассказывал, как Господь тебя спас. А как нам найти это спасение?» Я говорю, что надо покаяться. И они прямо там, дома встали, покаялись и сейчас оба спасены. Ходят в церковь, готовятся к водному крещению, и уже своими талантами славят Бога. Казалось бы, случайность – нет, у Бога случайностей не бывает. Это пути Господни.

А сколько ушло моих друзей, коллег, Высоцкий, Даль, Шукшин, вот недавно умерли Юра Богатырев, А.Демьяненко. Я знаю, что почти все они слышали о Боге, но Бога не приняли, потому что талантом, который дал им Бог, они служили не Ему, а служили мамоне. Говорят, что некоторые из них перед смертью покаялись, я не знаю, вполне может быть.

– Как отнеслись Ваши коллеги к тому, что Вы стали христианином?
– По-разному. Друзей у меня было очень много. Друзей, с которыми мне приходилось работать и петь. Я ведь много работал на киностудии, поэтому всегда старался дать возможность заработать и моим друзьям. И вот, когда стал христианином, ушел из театра из кино (в театре я продолжал еще некоторое время работать, а из кино мы сразу же все ушли), мои друзья стали ожидать. Ждали – когда же я сорвусь, чтобы опять вернуться к прошлой жизни, к прежним делам. Мои вчерашние собутыльники буквально подсовывали мне выпивку, создавали такие ситуации, чтобы вернуть меня в прошлое. Но когда увидели, что ничего не получается, то: кто-то от меня отстал, кто-то перестал меня замечать, кто-то издеваться начал, а некоторые просто преследовали. Некоторые (правда, очень малый процент), пришли к Богу. Что удивительно, сейчас, когда я приезжаю в Одессу, то захожу в театр, иногда на киностудию, вижу своих коллег – все в восторге. Один очень популярный, в свое время, актер, узнал через нашу дочь, Юлю, что мы стали христианами. Как-то мы зашли на работу к дочери и встретили там его. Два часа мы с ним говорили о Боге. Он необыкновенно удивлялся простоте, с которой Господь предлагает спасение, и сейчас, слава Богу, уже стал ходить на собрания.

– Юрий, как Вы приобретали для Господа своих близких, своих родных? Чем больше: словом или делом?
– За два дня до своей смерти, в 1973 году, моя мама сказала мне, что Господь меня спасет. Получилось так, что после ее смерти я стал алкоголиком. Наступил 1991 год. Меня, от алкоголя лечил Кашпировский, Довженко, Чумак. Ампулу мне вшивали вместе с Высоцким. Дважды меня судили, докатился, понимаешь! У меня была знакомый врач, поклонница моего таланта, она следила за моим творческим развитием, моей карьерой, знала мою жену, детей. И вот когда она сказала, что у меня цирроз печени, я решил покончить жизнь самоубийством.

С Валей учился один, очень талантливый драматический тенор. Он не пил, не курил, не ругался, мы вместе с ним ездили на рыбалку, и он всегда говорил: «Юра, ну что ты пьешь, у тебя прекрасная жена, дети». Так вот, он был очень гордый. В театре лучшие роли давались только ему, он пел все премьеры. В своей гордости он дошел до того, что мог обругать публично самыми никчемными словами любую девушку, во время репетиций делал резкие замечания оркестрантам. И вот как-то его обошли вниманием, какую-то из ролей отдали спеть другому. Этого он пережить не смог. Знаешь, что он сделал? Пришел домой и выбросился в окно с пятого этажа.

Когда его хоронили (а это было в Одессе еще при Советской власти), играли два оркестра, звучали высокие речи, было очень много народу. И мне было очень интересно посмотреть на него в гробу, какой он. Когда я, посмотрев на него, отходил от гроба, то очень ясно услышал голос (я даже тембр этого голоса помню), он говорил: «Слушай, ну кому ты нужен. Над женой ты издеваешься, детей позоришь. Сделай так как он. Раз!!! И сразу никаких проблем». Позже этот голос еще не раз звучал. Мало того, он советовал мне даже как это сделать, и звучал постоянно тех пор, пока я не решил покончить жизнь самоубийством. К этому времени в доме было уже все пропито. В тот день, когда я решил покончить с собой, думал, пойду в театр, заберу ноты, оставлю их сыну. Он бас – я бас, пусть останется ему на память. Но Бог вырвал меня из рук сатаны.

И вот настал тот день, когда мамины слова сбылись. Я покаялся в воскресенье, а уже во вторник покаялся наш сын. Но сын у нас вообще родился христианином. Он всегда был у нас очень мягким, отзывчивым, всегда любил помогать. Возле нас в Одессе жили евреи, пожилые люди. Он утром поднимался, бежал в магазин, покупал им кефир, хлеб, выносил мусор, он с детства был таким. Он очень любил меня, и когда я напивался, он ходил по городу искал меня, тащил на себе домой. И если я в доме со всеми ругался, то с ним никогда. Он смотрел на меня, плакал и никогда грубого слова не говорил. Наш сын – лауреат международного конкурса, третий бас мира среди молодых исполнителей.

Когда мне было 47 лет, я не был крещенным. Как-то я сидел у одного православного, очень высокого священнослужителя, мы с ним выпивали. Я ему рассказал, что мы с Валей опять расстались, из-за того, что я не мог бросить пить. А одна старушка, монашка подметала там пол, и говорит мне: «Слушай, а ты крещенный?» Я отвечаю: «Нет». «А-а-а, так ты сектант, – говорит – твои родители были сектанты, вот поэтому ты и пьешь, а ты крестись и все будет нормально. Вале скажи, чтобы приготовила стол, мы это дело отметим». Когда я пришел к Вале (а мы тогда были уже в четвертом разводе, все было окончательно порвано), то сказал ей, что больше пить не буду. «Дай мне деньги на крещение, и все будет нормально». Она обрадовалась, дала мне деньги. Сын услыхал, говорит: «Пап, я с тобой пойду». И пошел. Мы уплатили деньги и крестились. В этот же вечер мы с этим священнослужителем и еще одним попом валялись под столом пьяные. Вот так помогло мне такое крещение.

Когда же я совершил истинное покаяние, то, как я уже говорил, во вторник пришел к Господу сын. Нас уже стало двое. А Валя, которая всю жизнь терпела мои выходки, пьянки (четыре развода!), казалось бы, она-то должна идти к Богу, а получилось обратное. Я перестал пить, стали с Валиком ходить в собрания, изучать Библию, перестали ругаться – в корне изменились. А все наши злые духи, как будто вселились в нее. Она стала такой грубиянкой, ругалась, просто бросалась на нас. Валик ей говорил: «Мама, идем туда, с нами. Там Бог, там любовь, идем мамочка, покайся». Она ему отвечала: «Чего это я буду каяться, я и так Валентина великомученица, я всю жизнь терпела вас. Я знаю своего бога, хожу в церковь, ставлю свечи, целую иконы, мне не надо каяться». Мы с сыном много молились, и он все-таки уговорил ее пойти, она стала ходить с нами. Удивительно, три месяца Валентина не могла покаяться. Три месяца! Пусть лучше она сама расскажет, почему не могла прийти к Богу.

– Когда муж и сын говорили, что мне нужно покаяться, я просто их не понимала, я считала, что у меня абсолютно нормальные отношения с Богом. Я все время плакала, мучилась, молилась, просила: «Господи помоги, Господи помоги, Господи помоги». Но я Его не знала. Мешала моя гордость, моя философия – я ведь изучала все эти науки. Атеизм, философию, я очень любила. Получалась так, что я знаю научный коммунизм, верю в него и тут же молюсь, ставлю свечки, целую иконы и считаю, что с Богом у меня нормальные отношения. А злость и ненависть вся во мне клокочет. Так получилось, что я уже ходила на собрания, но все еще не понимала, чего от меня хотят. Иисуса Христа я вообще не знала и обходила Его стороной. Я посещала собрания, как обыкновенные лекции, и слушала все, как на лекции. Но вот когда я услышала об Иисусе Христе, вот тогда, как живой росточек, я почувствовала живого Бога, почувствовала любовь к Нему. Я поняла, что у меня не те отношения с Ним, что я люблю Его, и в этот момент произошло мое рождение, когда я узнала об Иисусе Христе, о Его роли. В этот момент пришла любовь к Господу я поняла, где правильный путь, я покаялась.

Так покаялась жена, это был ответ на наши с сыном молитвы. Потом мы начали молиться о нашей Юле. Дочь наша – чемпион мира и Европы по плаванью, член олимпийской сборной бывшего Советского Союза, «Мисс Франция» по красоте, знаменитая спортсменка, объехавшая весь мир, обладательница многих кубков и 25-и золотых медалей – всегда была нашей гордостью. Когда мы покаялись, к нам домой стала приходить верующая молодежь. Мы начали организовывать такой театрализованный христианский ансамбль «Левиты», в котором очень продуктивно работали. Много людей покаялось через наше служение. Так вот когда мы собирались, пели, репетировали новые программы, Юля, в это время, приводила своих подружек – таких же высокотитулованных, как она, которые уже ушли из спорта – они крутили рок-музыку, рок-металл, поп-музыку, курили, ходили на дискотеки... В общем, страшно, что творилось. Как-то Юля принесла книгу черной магии, и они с подружками стали вызывать духа. Дух явился... Об этом можно много рассказывать, но мы молились за нее, и по нашим молитвам Юля тоже пришла к Господу. Она долго шла к этому, но все-таки Господь совершил чудо. Библия говорит: «Спасешься ты, и дом твой». Потом уже, после Юли покаялась Валина мама, т.е. моя теща – бывший враг номер один. Мы так ненавидели друг друга, так ругались, но когда мы стали христианами, я почувствовал, что люблю ее. Мы стали за нее молиться. Она, подобно Вале, ходила в православную церковь, ставила свечки, целовала иконы, и говорила: «Мой Бог меня знает». Мы все вместе за нее молились, и через год, наша бабуленька тоже стала христианкой.

– Хочу добавить, – включается в разговор Валентина, – что у нас есть еще одна, старшая дочь. Многие люди спрашивают: «Почему вы, говоря «спасешься ты и дом твой», никогда, ничего не говорите о своей старшей дочери?». Дело в том, что у нее, как и у многих людей, смешиваются понятия религиозности с живой верой. Она не может еще отличить религиозности от веры в живого Бога, поэтому называет нас фанатиками, а нашу веру сравнивает с фанатизмом. Мы молимся за нее, для этого нужна вера. Должно произойти рождение свыше, простая религиозность ничего человеку не дает.

– Ваши творческие планы?
– Мои творческие планы?! Я думаю, что уже до конца моих земных дней они ясны – это служение Господу. А что Бог даст, то я отдам людям. Все то, что мы пишем, поем, чем сейчас занимаемся, все это дает Бог для того, чтобы мы свидетельствовали, и люди приходили к Нему в это последнее время. Пока я еще дышу, я и моя семья будем служить Богу.

В ближайшее время у нас запланирован выход трилогии. Первая книга «Из ада вырвала меня рука Твоя», стала лучшей христианской книгой 1994 года в Америке, вторая книга «Избранные», и третья «Ведет нас Дух Святой». Мы объединили эти три книги, и сейчас они должны выйти. На каждом служении, где мы были, подходило очень много людей с вопросом, где можно приобрести эти книги.

Я думаю, что «Христианская газета» оповестит своих читателей о их выходе в свет, они уже готовятся к печати. Следующая книга для юношества, это приключенческое христианское свидетельство, она называется «Гранитный капитан». Еще брошюра, которая тоже вскоре выйдет – «Драка с сатаной». Это всё свидетельства, там ничего не придумано. Сейчас мы выпускаем кассету для детей и, если даст нам Господь возможность, появиться сборник детских песен. Многие просят детские песни, у нас все это есть. Есть также спектакль, это музыкальная постановка, которая называется «Верный Друг во всем».

Ну и в планах у нас еще многое, многое, многое...

С Юрием и Валентиной Богачевыми
Беседовал Петер Патц