Международная христианская газета

"И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придёт конец" (Матф. 24:14).

Публикации других авторов в МХГ

Служение хора

Рассказ

С самого рассвета на улицах большого города начинается движение. Кто-то спешит на работу, кого-то за маленькую ручонку тащат в детский сад, кто-то бежит в школу или институт, а кто-то возвращается домой, после ночной смены. Начинается обычный рабочий день, каждый занят своим делом. Если взглянуть на город с высоты птичьего полета, то он, наверное, ничем не отличается от растревоженного муравейника. По улицам сплошным потоком мчатся автомобили. Кто-то опаздывает на важную встречу, кто-то торопится в обеденный перерыв забежать в магазин и купить что-нибудь к ужину. А вот уже и ребятишки возвращаются из школы домой. И так в спешке и суете проходит день.

Наступает вечер. Казалось бы, люди должны успокоиться. Но жизнь большого города не затихает ни на минуту. Одни возвращаются домой с работы или учебы, другие идут в гости или просто погулять в парк. Каждый занят своим делом. Некогда посмотреть вокруг себя, время и без того летит слишком быстро. И, конечно же, никто не заметил летящего над шумными улицами ангела. Он пролетал мимо окон домов, прислушиваясь, о чем говорят обитатели этих жилищ. Вдруг ангел заметил большое здание с ярко освещенными окнами и крестом над главным входом. Лицо его просветлело и, невидимый для всех, он влетел в зал церкви, заполненной людьми. «Служение хора», – услышал он слова. Впрочем, посланник небес мог отчетливо слышать не только слова, но и мысли присутствующих, даже самые сокровенные.

«Интересно, кто она? Я эту хористку вижу впервые, – кто-то подумал совсем близко. – Надо будет после собрания подойти, познакомиться, а может, и до метро провести. Симпатичная...» «Интересно, что они сейчас запоют – «К Тебе иду...» или «Куда теперь идти мне?» – заметил раздраженный голос. – Неужели не надоест петь одно и то же? Весь зал уже наизусть знает эти песни, а они все еще в листочки заглядывают!»

«Ангелочки вы мои, как же поете-то сладостно... Вот если бы еще слова можно было разобрать, совсем бы вам цены не было...» – это уже с другой стороны.

В этой шумной разноголосице ангел с трудом расслышал тихую, горячую молитву. Чье-то сердце просило у Бога благословения на хористов.

И тут же, совсем рядом: «Да сколько же можно готовиться?! Так до конца собрания не начнут петь!»

Со стороны хора послышался шелест переворачиваемых страниц. Хористы и регент ждали стоя, а пианистка лихорадочно листала нотный сборник, пытаясь найти произведение, которое хор готов был исполнить. Кто-то из хористов шепнул: «Страница восемьдесят седьмая».

Через мгновение, не дожидаясь команды регента, из-под тонких пальцев музыканта полились чарующие звуки вступления. Но ангел услышал и нечто иное, исходившее из сердца талантливой пианистки: «Ну, не открыла вовремя, и что? Подумаешь, беда какая! Лучше меня эту вещь никто не играет, а он еще чем-то недоволен... Пусть радуется, что у него такой музыкант. Лучше бы за хористами следил, а то сейчас опять опоздают со вступлением, а виновата буду я...»

И действительно, на взмах руки регента, показывавшего вступление, не последовало никакой реакции со стороны хористов. Положение исправила все та же пианистка, она с невозмутимым видом повторила несколько тактов вступления, да так, что никто из слушателей даже не понял, что произошла ошибка. Регент незаметно вытер со лба испарину и снова показал вступление. На этот раз, повинуясь его властному жесту, хор вступил четко и слаженно. Исполнялось сложное концертное произведение. Хористы подчинялись каждому жесту регента, и голоса их звучали чисто.

Но прекрасные звуки музыки заглушала какофония мыслей дирижера: «Ну, конечно, какой уважающий себя хор вступит с первого раза, спасибо, что со второго запели! А с таким музыкантом вообще не знаешь чего ждать. Эх, были бы у меня профессионалы... А если бы оркестр, большой симфонический... вот бы я развернулся...» Регент мысленно уже стоял, во фраке, с дирижерской палочкой в руке, в огромном зале, перед профессиональным хором, который пел в сопровождении большого симфонического оркестра. Из этого блаженного состояния его вывели альты. Робко и неуверенно они разделились на первых и вторых. – «Ну вот, я так и знал, что в этом месте будет мазня! Что же возьмешь с непрофессионалов! Тенорики, неужели не слышите, на целую долю отстаете? Басы, мягче, мягче, – ревете, как медведи. Ну ладно, хотя бы так, на большее они, как видно, не способны...»

В этот момент над залом взлетел высокий, красивый голос. Солистка исполняла сложную мелодию с необычайным мастерством. Но ангел заметил несоответствие чарующей музыки и текста, исходившего из глубины её сердца: «Ну что, услышали, как надо петь? Да такого голоса вообще больше ни в одной церкви нет, по крайней мере, в нашем городе. Конечно, есть и другие солистки, но где им до меня! Пора уже мне собственный лазерный диск выпустить, кассета разлетелась по всему бывшему Союзу и даже дальше. Я себе цену знаю».

В это время вступил тенор: «Ох, вступил, теперь главное идти в ритме, а то ведь она потом мне житья не даст... Она ведь звезда, не то, что мы, смертные».

Дуэт сменил женский хор – пели стройно, красиво, но разноголосица мыслей хористок терзала слух ангела: «Совсем забыла перед собранием спросить у Нади, где она юбку покупала... Надо сказать Татьяне, чтоб она никому фотографии не показывала, я так плохо на них вышла... Ну что он смотрит на меня, будто я одна в альтах пою?.. Я, конечно, понимаю, он регент с абсолютным слухом, но сейчас-то фальшивила не я, а Катя... Они даже не представляют, что у меня за голос! Да такой голос один на тысячу бывает, только пока этого еще не заметили...»

И тут, в какофонии женского хора, уверенно прозвучал бас: «Эх, как там Наташка дома с детьми? У Васьки что-то живот с утра болел...»

Ангел печальным взглядом осматривал хористов: самодовольство, гордость, разноголосица проблем... Для чего собрались здесь все эти люди? Кого славят они словами величественного гимна, исходящими из их уст? Что занимает в этот момент их души, сердца? Что же сможет рассказать небожитель Пославшему его? Неужели суета этого мира не пощадила и избранных Божиих? И вдруг ангел услышал слова все той же тихой, но искренней и горячей молитвы. Душа молилась о хористах, регенте, солистах, пианистке. Но вокруг было настолько холодно, что огня этой горячей молитвы было недостаточно, чтобы достичь сердец хористов. И тогда ангел достал из складок своей одежды свечу и зажег ее от пламени молящегося сердца. Крылья его согрелись, он полетел по церкви, от сердца к сердцу, зажигая их огнем молитвы. И вот собравшиеся в этом зале вознесли, в едином порыве, свои молитвы к Господу – о служении хора.

А хор продолжал петь. И ангел слышал уже другие мысли: «Господи, смири мою гордыню и позволь прославить имя Твое!.. Прими славу достойную Тебя... Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему да будет слава!» Дивное песнопение разлилось по всей церкви, прозвучало над вечерним городом, поднялось к звездному небу, к самому престолу благодати Божией.

Светлое лицо ангела сияло неземной радостью. Он полетел мимо спешивших куда-то прохожих, стал подниматься над парками и садами, все выше и выше над усталой землей. Легкокрылый посланник Божий расскажет Небесному Отцу о служении хора.

Любовь ЖИДУЛОВА